От этого мне нисколько не легче. И даже завидую Юльке, она то там ничего не знает, и будет жить без тягостного ожидания результатов. Жаль нельзя было сдать анализы без моего участия.

— Хорошо, — покладисто соглашаюсь я. — Я буду ждать.

— Можете идти, — разрешает врач. — Не прыгать не бегать, через три дня я вас ещё посмотрю, а так… ведите себя, как обычно, просто без излишеств.

Значит в кино можно, если Юра конечно меня туда поведёт. Может, он просто пытался меня от огромной иглы отвлечь… Хотя в кино я бы сходила. С этой беременностью я словно из жизни выпала, не просто выпала даже, а вылетела, на огромной скорости. Теперь все живут, а я барахтаюсь за бортом, в целом океане тревог различного свойства.

— До свидания.

Я одеваюсь, врач идёт к дверям, а потом вдруг оборачивается, смотрит на меня внимательно, чересчур внимательно.

— Вы же знаете, что вам не стоит любить этого ребёнка? — я киваю, все я знаю. Он продолжает. — Я не знаю, не могу даже догадываться, каким будет результат, что он нам покажет… Но уже могу сказать, вне зависимости от результатов, здоровым этот ребёнок не будет. Теперь мы можем только рассчитывать на то, что его проблемы не так серьёзны, как кажется.



Глава 20. Юра

Она казалась мне хрустальной. Шла, шагая осторожно, словно боясь расплескаться. И мне кажется, вот не дай бог оступится, и все… поддерживаю её за руку. Веду в кино, как и обещал. Я даже не посмотрел информацию, что идёт сейчас. В итоге, на выбор три варианта. Первый — раскрученный мультик. Второе — романтическая комедия. И на десерт хоррор.

— Давай на ужастик, — просит вдруг Влада.

— Эммм… ты уверена?

— Ага.

Я покупаю попкорн, как и обещал, стаканчики с колой. Зал полон, что удивляет, фильм, как по мне очень посредственный. Места в так называемом ряду для поцелуев последние, мы едва на них успеваем.

— Какой аншлаг, — удивляется Влада и хватает меня за руку.

Мне не страшно. Мне смешно. Литры искусственной крови не впечатляют, сцены с применением насилия просто вызывают желание отвести взгляд. А зал пищит и вскрикивает на особо страшных местах. Владка тоже прониклась, неосознанно пытается быть ближе ко мне, но ей мешает подлокотник между креслами. Она положила руку на моё бедро. Я чувствую её ладонь каждой клеткой своего тела, даже через ткань брюк. С тоской вспоминаю, что занимался сексом черт знает когда. Хорошо, что в зале темно — эрекция не заметна. Для верности ставлю на пах картонное ведёрко с попкорном и стараюсь думать о чем-нибудь другом. О чем угодно, только не о ладошке на моем бедре. Например о девушке, что с воплями бежит по лесу, спасаясь хрен знает от кого.

Не спаслась. Зал взвизгнул, Владка тоже вскрикнула и сжала пальцы. Потом спохватилась.

— Тебе больно? Прости, я даже не заметила…

И ладошку убрала. Жаль. Впрочем маньяк на этом не успокоился, вскоре нашлась ещё одна жертва, теперь ладонь обосновалась на моем запястье. Невинное прикосновение, скажете вы? Угу. Сижу, одна рука в плену, вторая прикрывает маскирующее ведёрко, делаю вид, что вот так и было задумано. И думаю о том, как низко пал. Да, эта женщина беременна твои ребёнком. Но блин, ей сегодня, на твоих глазах проткнули живот огроменной, сука, иглой! Это ещё не стоит забывать, что она младшая сестрёнка твоей жены. Ну вот как так, а?

— Вот, как надо отвлекаться, — говорит Владка, когда фильм идёт к концу.

А я думаю — славно, что не пошли на романтическую комедию. Я бы не вынес десятков целующихся подростков вокруг. К слову, я и тут в зале старше всех, но тут хотя визжат, а не сосутся.

— До результатов на даче? — спросил я.

— Да. Мне в туалет нужно.

Стою в фойе, жду. Ведёрко со своим попкорном выбросил, слава богу, острая нужда в нем отпала. А Владка возвращается, глаза от страха круглые, у меня сердце екает тревожно.

— Кровь… кровь у меня там.

Со страху даже не сразу понял, где собственно. В оправдание скажу — я ни разу не беременел, хотя если так бы случилось, Юля была бы в восторге. Потом до меня доходит.

— В больницу?

Влада качает головой.

— Нет… мне сказали, что это вариант нормы. Нужно просто принять лекарство и попытаться успокоиться. К врачу если только кровотечение станет сильнее.

Гоню эгоистичные мысли о том, что если кровотечение станет сильнее, то проблема решится сама. Это неправильно. Я отец ребёнка, каким бы он не был. Женщины в нем нуждаются. Юля по умолчанию, а у Влады буквально в глазах видна мрачная решимость доносить ребёнка до конца. На стеклянной кабине лифта наклеена бумажка с надписью — не работает. Хватаю Владку на руки, не хватало ещё три этажа по ступенькам с кровотечением. Несу. Она лёгкая такая, женщина матрёшка, внутри которой мой ребёнок… И пахнет чем-то неуловимо притягательным.

— Я тяжёлая…

— Молчи, женщина, — шутливо посоветовал я.

В машине мы не разговариваем. Наше молчание комфортно, оно не гнетет в отличие от того, что царит сейчас в моей квартире. И мне очень не хочется оставлять её одну, до дрожи, до необъяснимых панических атак. Но Влада до странного упряма.

— Не нужно оставаться, — убеждает она. — Всё хорошо настолько, насколько может быть. Я позвоню, если что.

Но я — сварливый дед. Хлопотливая мамка.

— Пиши каждый час, пока не уснёшь, — мне и самому смешно, но смеяться не тянет вовсе. Я словно ребёнка первый раз отпускаю с ночёвкой. — Не будешь, приеду.

Она мягко улыбается, и упрямо гонит меня прочь. Стоит в дверях с милой, но страшной собакой, которая уже вступила в пубертат, и обзавелась угловатостью, рукой машет. Я уходить не хочу, и давить не хочу…

Я поехал в город, что не удивительно. На каждом перекрёстке думал, черт с ним, поверну, поеду обратно. Вот приеду… что скажу ей? Хватит уже требовать невозможного… Я подумал было напиться, но словно наяву почувствовал на языке кислый привкус алкоголя, щедро сдобренного сигаретным дымом и поморщился — не хочу. И домой не хочу. Там тишина, комнаты эти гулкие, Юля. Там так тихо, что хочется телевизор врубить на полную громкость, чтобы хоть как-то приглушить собственные мысли. Не хочу, нет…

Я все же заехал в бар. Заказал виски, долго смотрел, как в нем тает лёд. Сделал глоток, когда льдинки уже подтаяли основательно разбавив и так не слишком вкусный напиток. Отодвинул. А потом вспомнил про визитку, которую мне словно в шутку дал друг. Это я тогда думал, что в шутку, а сейчас кажется, что он просто видел мою физическую недотраханность и перетраханность жизненную.

— Это не проститутки даже, — говорил он улыбаясь. — Элитные девочки, экстра-класс…

Визитку я забросил в бардачок машины и позабыл о ней. Я не изменял Юле, и меньшее, что мне нужно было, так это проститутки, пусть даже экстра класса. Жена в моих вещах никогда не ковырялась, значит визитка должна быть там… вывалил на сиденье кучу разного хлама. Визитка нашлась, когда я уже надеялся, что она сгинула, и делать я этого не стану. Нашлась, сука. Вот сейчас и выбьем из головы все дурные мысли профессиональным сексом экстра-класса.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Эммм… диспетчер была крайне профессиональной. Правда замялась, спрашивая откуда у меня координаты… А затем все вплоть до роста, веса, размера груди, цвета волос… Интересно, какой у Влады размер груди? Боже, опять…

— Брюнетка, — сказал я. — Глаза серые. Стройная, высокая.

И… беременная. Но это уже мои мысли, нецензурные, непечатные. Закончив разговор еду в гостиницу, туда девушка и прибудет. Чувствую себя вором. Преступником. Хочу повернуть, поехать домой, потом вспоминаю — тишина.

Девушка и правда приехала очень быстро. И да, выглядит достойно. Юная, свежая, молодость подделать трудно. Не Влада конечно, но очень хорошенькая. Улыбнулась без стеснения, скинула тонкий плащик. Платье очень короткое, но опять же — без пошлости. Господи, неужели я займусь с ней сексом? Член очень даже за. Ему даже все равно, что она проститутка. Только вот мне не все равно… Насрать, будем думать членом.